А ты, мракобес, стой в стороне

Захар Прилепин, писатель

Если кому-то вздумается что-то сказать (написать) – исключительно по факту – о сталинских временах – например, про арктические исследования, научные прорывы, мужество и героизм, Чкалова, Станиславского и хор Александрова, сталинские премии Анатолию Рыбакову и Трифонову, всеобщее образование, полярников и стахановцев – нам тут же скажут:

 

«Мешать одно с другим могут только они, прогрессивные люди. А ты можешь только внимать»

– А в это время крестьяне умирали с голоду, Берия воровал для утех москвичек с улицы, а на Лубянке били Рокоссовского.

Что, безусловно, правда. В это время, чуть раньше или чуть позже, именно так и было.

Но вот прогрессивный человек рассказывает, какое удивительное время было в 90-е, какая свобода на телевидении, какие арт-проекты, какое ощущение свободы и раскрепощенности, а в магазинах – сыр, колбасы, устрицы, а в других магазинах наконец-то Набоков и Бродский.

.. И ты вдруг ему говоришь:

– А в это время была гражданская война в Таджикистане, да и еще в десяти местах, где погибли сотни тысяч человек – сотни, слышите, тысяч! – и откуда-то появилось до четырех миллионов нищих, без жилья, и они все, прямо говоря, передохли, а еще миллиона два беспризорников, и они почти все скололись и были похоронены кто где и кое-как, а к концу 90-х выяснилось, что у нас страна – один из мировых лидеров по работорговле и торговле органами, а еще расцвели такие болезни, каких даже в гражданскую войну не было, а еще русские девки стали ходовым товаром во всех мировых борделях, а еще у нас украли на триллионы народного имущества и военных секретов...

Но если ты все это будешь перечислять, то на тебя посмотрят, как на дурака, потому что ты не по делу тут влез и вообще мешаешь одно с другим.

Между тем мешать одно с другим могут только они, прогрессивные люди. А ты можешь только внимать.

Внимай! 30-е или 50-е – это смерть, смерть и смерть, а 90-е – это жизнь, жизнь и жизнь.

Почему? Потому что в 90-е они жили, и никаких особенных там гражданских войн, смертей, бомжей и работорговли не заметили – напротив, все было весело, и клубов много открылось тогда прикольных, и Влад Листьев был в телевизоре, и произошла первая поездка на курорт.

А в 30-е они не жили, но им Радзинский все рассказал – какое там было поголовное советское рабство и вообще кошмар исключительный, который заменил жизнь целиком. И если кто-то из живших в те времена кошмара и рабства не заметили – значит, они были слепы.

Такой подход называется у нас критическим, прогрессивным и цивилизованным.

А ты, мракобес, стой в стороне и знай свое место.

Источник: Блог Захара Прилепина