ИСТОРИЧЕСКИЕ НАПЁРСТКИ

Дискуссия интересная завязывается, переходит на новые уровни, вовлекая в нездоровый хайп респектабельных казённых людей, которым очень нравится быть внутри «правильных патриотических инициатив». Это автор о событиях на Белгородчине и требовании создать в приграничных губерниях отрядов местной самообороны. Самое удивительное, девяносто девять и девять в периоде популярных «говорящих голов» и военачальников диванных войск дальше лозунгов или графомании не уходят, но вынь и положи им народные дружины, военизированные отряды народной милиции, либо «истребительные батальоны» по опыту СССР времён борьбы с бандеровщиной.

Первый вопрос вредного кирзового скептика: раздача оружия предусматривает процесс обучения и восстановления навыков служилых мужчин, по самым разным причинам не попавших под мобилизацию, не уехавших добровольцами в зону СВО, не состоящими в силовых структурах? Второй – перед любыми вооружёнными людьми обычно ставятся боевые задачи в рамках неких масштабных мероприятий в едином замысле командования, если государство не спятило окончательно, не возжелало потворствовать бандитизму и анархии.

Новое время перед «силами местной самообороны» в любой части света ставило следующие задачи: содействие работе силовых и правоохранительных структур; организация особого правового режима повышенной антидиверсионной готовности в конкретных населённых пунктах. Точка. Ни о каких другого рода мероприятиях (войсковая оборона населённого пункта, поиск и уничтожение диверсионных групп, ситуативное пополнение штатных частей и подразделений Армии или силовиков) речи не идёт. Нигде и никогда.

Единственное исключение – силы самообороны израильских кибуцев-поселений, но пример некорректный, поскольку еврейское государство существует в модели перманентного отражения агрессии, там каждый военнообязанный гражданин знает свой маневр и место в строю. Без патетически заломленных рук о неприкосновенности родного порога и жертвенном настрое «умереть, но не пропустить». Система «местной самообороны» там работает совсем иначе, она вписана в общие командные контуры отражения террористических вылазок, исполняет функции гражданской обороны, военных задач не решает.

Приходим в чувство…

Есть всего две-полторы страны в мире, где «народное ополчение» является узаконенной формой существования военизированного гражданского населения: КНДР и Иран. Как не трудно догадаться, оба государства пришли к такой крайней мере мобилизации общества не от хорошей жизни. В Северной Корее силы «местной самообороны» называются Рабоче-крестьянским Красным Ополчением (основаны 14 января 1959-го). У персов – «Мобилизация сил сопротивления угнетённых» (Сазман-е Басидж-е Мустазафин), приписанных к Корпусу Стражей Исламской Революции, основаны в 1979-м году. Выполняют строго регламентированные государством задачи:

-  «вспомогательные функции» поддержки КСИР и регулярной Армии;

-  организация социальной и гуманитарной помощи населению в случае военного положения;

-  организация религиозных церемоний в чрезвычайных ситуациях;

-  надзор за соблюдением законности, контроль политических настроений в случае объявления военного положения

(иллюстрация из открытых источников)

Спросите … почему «полтора государства»? Ответ: иранский «Бассидж» не имеет тяжелого вооружения, хотя военные сборы проводятся регулярно. На деле – формально, «ополченцев» не обучают тактикам взаимодействия на уровне выше отделение-взвод, они умеют маршировать, собрать-разобрать автомат, метнуть гранату, оказать первую медицинскую помощь. Уровень НВП советской средней школы, только без теоретической базы. Алгоритм действий бойца «Бассиджа»: прибыть на пункт сбора в случае объявления тревоги, либо остановить первого встречного военного вопросом «чем я могу помочь».

А вот с северокорейским Рабоче-крестьянским Красным Ополчением (РККО) всё не так просто, это куда больше, нежели классическая парамилитарная организация. Даже китайское Народное ополчение («Миньбин») и Народная вооруженная полиция КНР рядом не стояли, там почти традиционная «служба в запасе»: роспись по кадрированным частям после действительной службы, возможность стать офицером запаса после экзаменов, военные сборы и переподготовки узких специалистов.

А вот в КНДР другая концепция: Красное Ополчение вместе с Корейской Народной Армией (КНА) представляют собой постоянно действующие «революционные вооруженные силы всенародной обороны». Подразделения ополченцев существуют в рамках доктрины Ким Ир Сена «служить стране, – держа винтовку в одной руке, молот, серп и кисть – в другой». Именно служить и при этом работать, а не вспоминать об Армии время от времени на сборах резервистов.

(иллюстрация из открытых источниов)

Итак, в Рабоче-крестьянской Красном Ополчении состоят мужчины в возрасте от 45 до 60 лет, прошедшие воинскую службу. Это костяк, но в крайних случаях им придаются все мужчины от 17 до 44 лет, женщины от 17 до 29 лет, по разным причинам (бронь или состояние здоровья) не зачисленные в военно-учебные отряды, не прошедшие действительную службу. РККО (по внешним признакам) может показаться иррегулярной Армией, но это не совсем так. КНДР располагает в лице «ополченцев» почти четырёхмиллионным резервом, абсолютно боеготовым, организованным, сведенный по территориально-производственному принципу в бригады, батальоны, роты и взводы, особые группы.

С приходом к власти Ким Чен Ына проведена глубокая реформа Рабоче-крестьянского Красного Ополчения. В первую голову коснулась руководства, командирских должностей лишились или были понижены многие «партийные руководители», не прошедшие суровую переаттестацию военных училищ Корейской Народной Армии. На их место (или в качестве советников по боевой части) активно выдвигаются сержанты и офицеры запаса … воздушно-десантных войск КНА, очень любопытных по своей сути и способам подготовки.

ВДВ северокорейцев представляют собой не классическую и знакомую всем «крылатую пехоту», они – прекрасно подготовленные диверсанты, разведчики, если нужно – партизаны и спецназовцы, знакомые со всеми типами и видами вооружений своей Армии и противника.

(иллюстрация из открытых источников)

Благодаря такой глубокой подготовке младшего и среднего комсостава рядовые «ополченцы» владеют всеми видами стрелкового оружия (штатные в КНА автоматы/пулемёты, японские винтовки «Арисака» времён второй мировой, устаревшие советские и китайские самозарядные карабины/пистолеты-пулемёты/пулемёты вплоть до «Дягтерей» и «Максимов»). Умело обращаются с противотанковыми средствами ближнего боя, четырьмя типами минометов, малокалиберными зенитными автоматами, переносными ЗРК китайского и собственного производства.

РККО располагает кадрированными артиллерийскими … дивизиями, вооруженными устаревшими пушками и гаубицами, а в главных позиционных районах обороны укрыты в пещерных складах «мобилизационного резерва» полные комплекты для дивизионов и артполков. Главным огневым средством «ополченцев» являются дальнобойные 130-мм полевые орудия и массовый хит северокорейского ВПК, реактивные системы залпового огня на прицепах, которые таскают … мирные тракторы. Над этим посмеиваются все кому не лень, разглядывая эти «несуразицы» на парадах РККО, а зря.

(иллюстрация из открытых источников)

Во-первых, количество таких РСЗО на сельскохозяйственной тракторной тяге исчисляется десятками тысяч, в случае войны «ополченцы» прибывают к пунктам сбора не на колхозной технике или от коммунальных, строительных организаций – они выкатывают из мест хранения покрашенные, заправленные, полностью готовые к боевой работе трактора. А гражданский сектор по отдельному мобилизационному Плану лишь после этого начинает доставлять свою технику в назначенные места. Там она по необходимости ремонтируется, обслуживается, перекрашивается, является резервом для частей РККО и КНА.

Самые мощные и боеспособные подразделения «ополченцев» созданы в Пхеньяне, там даже имеются «партийные ударные полки и бригады», отличающиеся от спецназов КНА только возрастом своих бойцов и более устаревшими типами вооружения. Вторыми по численности, но отличающиеся повышенной боеготовностью, являются бригады пограничных провинций Северный и Южный Пхёнъан. Они в случае войны занимают второстепенные укрепрайоны, являются эшелоном КНА, войсками прикрытия с противотанковыми средствами.

(иллюстрация из открытых источников)

Отдельная песня – армейские подразделения РККО от Министерства железных дорог КНДР, по сути являющиеся четырехсоттысячным Фронтом из пяти Армий, обсуживающих и охраняющих каждый километр драгоценной инфраструктуры даже в мирное время. Как задумчиво признают японские и южнокорейские специализированные военные издания: нанести диверсионные или ракетно-бомбовые критические повреждения «железке» Северной Кореи не представляется возможным, как и аэродромной сети, там вотчина другой отдельной Армии РККО – от Главного управления Аэрофлота «Корё». Починят, отстоят с оружием в руках, либо взорвут к такой-то матушке до последней шпалы и бетонной плиты взлётно-посадочных полос.

Принцип организации Красного Ополчения территориально-производственный, каждое предприятие и даже малое село выставляет полностью боеготовый, однотипно одетый и экипированный, организованный воинский отряд с полным штатом командиров. В городах и районных центрах их уже ждут колонны медицинского транспорта с врачами-ополченцами, мобильными полевыми госпиталями, инженерными частями, службами МТО, вспомогательными отрядами Красной Молодой Гвардии и охранными подразделениями от частей ополчения Войск Обеспечения Общественной Безопасности (ВООБ).

Эти ВООБ тоже интересные ребятки, в сельской местности они по тревоге садятся на лошадок, мотоциклы, формируют «истребительные батальоны» и полноценные пограничные отряды, дублируя даже номерами полевой почты действующие силы охраны государственной границы, чей священный долг – умереть, но задержать врага в случае агрессии. Ополчение Войск Обеспечения Общественной Безопасности становятся на третьи сутки после развёртывания не то Внутренними Войсками, не то Корпусом Нацгвардии, на них целиком возложена задача обеспечения внутреннего порядка и законности, поимка диверсантов.

(иллюстрация из открытых источников)

Остальные части Рабоче-Крестьянского Красного Ополчения являются мотомеханизированными, пешком там мужики не ходят (за исключением рейдовых отрядов диверсионно-партизанского назначения или гарнизонов горных укрепрайонов). Каждое министерство и отраслевое ведомство КНДР имеет свои подразделения Красного Ополчения, отвечает за их обучение, переподготовку, снабжение и оснащение, организацию.

Форму для РККО шьют централизованно, в стиле первых лет существования революционных войск Ким Ир Сена, потому «ополченцы» и выглядят столь старомодно, словно первые партизаны. Но это считается особым шиком и гордостью, имеет прикладное военное значение – в КНДР трудно представить на поле боя «дружественный огонь», страна от первых рубежей обороны на 38-ой параллели унифицирована во всём: во внешнем виде, единстве уставов, навыках подготовки. То есть, четырехмиллионная Армия ополченцев-добровольцев (не путать с резервистами) способна вести самостоятельно боевые действия, действовать в рамках общего замысла штабов КНА.

В наших палестинах

Вот как должна выглядеть военизированная «гражданская оборона» или народное ополчение, имеющие право на насилие от лица государства. Даже пожарные и дорожные батальоны РККО (и такие есть в каждом крупном населённом пункте или предприятии), прибыв по тревоге на пункты сбора – получают оружие дедовых времён, знают свой маневр и обязанности, командиров и всех сослуживцев в подразделении. Тем самым освобождая военных и силовые структуры от многих обязанностей по функционированию контуров безопасности государства, являясь стратегическим резервом для Армии.

Теперь взглянем на наши богоспасаемые просторы великорусского эпического раздолбайства, лютой бюрократии, межведомственной грызни и бардака. Хотите сказать, что тысячи мужиков (пусть даже со «срочкой» за плечами и офицерами запаса в командовании) приграничных губерний способны стать иррегулярными войсками, парамилитарной организацией? Способны, не спорю. При соблюдении нескольких обязательных условий.

Первое. Должна быть единая организационно-штатная структура «народного ополчения». Штатная – это когда на среднем и высшем уровне работают профессионал военного дела на постоянной основе, получают все виды довольствия, свои планы развёртывания согласуют со Штабом территориальной обороны, либо конкретными войсковыми соединениями. Подразделения уровня группа/взвод/рота/батальон/полк/бригада должны иметь командиров, личный состав пройти полноценную (со скидкой на здоровье) военную переподготовку, боевое слаживание. Быть единообразно одет, оснащён, экипирован.

(иллюстрация из открытых источников)

Накормлен и напоен, штатно вооружен и знать … что ему делать. В том-то и главная проблема. Как имевший отношение к охране государственной границы, знаю другое: отряды местных могут оказывать содействие в этом почётном и опасном деле, их знание троп, скрытых подходов, соседей по обе стороны «ленточки» … не требует владение оружием. Охотники, рыбаки, пасечники, агрономы, фельдшеры, участковые милиционеры всегда были глазами и ушами погранцов, а работа с местным населением всегда считалась не менее приоритетной, чем хождение вдоль КСП, зубрёжкой Уставов и сидением в секретах.

Все остальные способы привлекать гражданских к обеспечению безопасности границ или населённых пунктов подле … оборачивались лютыми проблемами, бардаком, трагедиями от «дружественного огня» или попаданиями в засады. Попросить местных быть внимательными и бдительными, немедля сообщать о любых подозрительных вещах или персонажах, военной или диверсионной активности по ту сторону границы – это одно, дело нескольких часов инструктирования с наглядными пособиями. Но создать полноценное воинское подразделения из местных мужиков – совсем другое, немедленно повисает в безвоздушном пространстве вопрос воинской дисциплины, беспрекословного исполнения приказов, персональной ответственности.

Последнее принципиально важно, потому что «ополченца» (в мечтах наших сегодняшних «экспертов») не привлечёшь к суду, не выпишешь ему взыскание. Он скосит на тебя мутноватый взгляд, пьяно икнёт и торжественно покачиваясь … убудет до родной хаты картошку копать, поскольку не связан присягой, прибыл в отряд добровольно.

«Нет у вас против Кости Сапрыкина методов», если перефразировать легендарную цитату. Россказнями о высочайшем уровне самодисциплины, патриотическом порыве и желании защитить свой дом родной от супостата … можно кормить термоядерных философов типа Проханова и Дугина, у них работа такая – мечтать и слепо верить. Субстанции для военного дела – недопустимые и вредные.

Наши «отряды самообороны» должны по лекалам РККО страны чучхе проходить полноценные сорокадневные военные сборы каждый год, вечерами или по выходным посещать лектории и практические занятия, им обеспечено сохранение заработной платы, все виды социальной поддержки, профсоюзы и сельские общины заботятся об оставленных недееспособных родственниках, детях не милостыней добрых людей, а бюджетными статьями и реальной помощью.

Особая тема – оружие. Не охотничье, речь об общевойсковом бое вообще-то. Посадить в окопы, нарытые в огородах толпу взвод мужиков с автоматами, парой ручных гранатомётов и одним ПК? Их ДРГ из дюжины «спецов» будут гонять, как Гудериан мать Терезу … невзирая на высокий моральный дух. Из-за которого полягут без всякой пользы все до единого. А если прорыв будет механизированной ротной группой, как любят исполнять «по стандартам НАТО» наши не-братья с той стороны государственной границы? Да при поддержке артиллерии и танков.

(иллюстрация из открытых источников)

Нет, друзья, так воевать нельзя. Даже партизанские отряды времён Великой Отечественной имели жёсткую структуру единоначалия, действовали как регулярные войска с поправкой на пребывание в условиях оккупированной территории. Имели командиров, комиссаров, принимали Присягу, были ответственны перед военно-полевым судом по всем законам. Беспрекословно выполняли приказы с Большой Земли, действовали в рамках общего замысла Генштаба, проводили уникальные операции уровня армий и даже фронтов.

Под которые изыскивались силы и средства, получались специалисты и «посылки» от единого Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования, чувствуете уровень организации? Так вот, создание единой системы «народного ополчения» ещё сложнее, особенно по территориальному признаку. Когда товарищу Ким Ир Сену в 1958-ом году положили на стол окончательные планы по формированию Рабоче-крестьянского Красного Ополчения – он пришёл в неописуемую ярость. Во-первых, там подразумевалось создание частей и подразделений РККО только в четырёх провинциях и столичном Пхеньяне.

Во-вторых, туда запрещалось принимать «корейцев-репатриантов», которые после речи Великого Вождя в том же году рекой хлынули на историческую родину из Японии, Вьетнама, других частей Индокитая, когда получили гарантии всех прав и свобод страны идей чучхе. Ярость Ким Ир Сена выплеснулась на съезде партии, речь зашла о Справедливости в самом широком смысле слова.

(иллюстрация из открытых источников)

Несправедливо, когда с винтовкой в одной руке, а серпом и молотом в другой Родину защищают лишь наиболее уязвимые для агрессии провинции и столица Северной Кореи (главный позиционный район обороны), «народным ополчением» должна или стать вся страна, либо вообще не стоит затевать выборочное строительство, порождая социальную, идеологическую несправедливость.

Идея правильная. Добровольное служение в суровых условиях муштры и дисциплины частей РККО – особый вид гражданского подвига. В том состоит сам глубинный смысл существования «народного ополчения», как единого общегосударственного института безопасности. Почему оно должно формироваться в трёх пограничных губерниях России, остальные регионы имеют какие-то привилегии? Нет, конечно. Ярославские, уральские, сибирские и забайкальские мужики тоже так не думают.

Знают, что Родина в опасности, а именно под такое определение всегда и создавалось «народное ополчение». Когда страна сталкивалась со смертельной угрозой. Отряды «местной самообороны» – не просто межеумочная полумера, а очень опасное мероприятие.

Без полноценной военной переподготовки, боевого слаживания, знания номера личного оружия и места в строю, принесения присяги, единоначалия и железной дисциплины, понятного всем социального и профессионального статуса. В противном случае родится вооружённая вольница с выборными атаманами, местечковыми ограниченными интересами, неисполнением приказов и законов, выпадением из общей системы национальной безопасности. Так дело не делается.

Термоядерные ура-патриоты требуют сегодня вооружить три тысячи добровольцев Белгородчины, об отсутствии оружия для которых так горюет губернатор Гладков. Его можно понять, человек гражданский, ему трудно сегодня, тревожно. Только должен понять государев человек, что раздачей стрелковки безопасность региона он не повысит.

Из трёх тысяч человек можно создать «истребительную бригаду». Но сначала пройти с ней все этапы боевой подготовки и слаживания, начиная от индивидуальных действий бойца – до взаимодействия с войсковыми подразделения Минобороны, частями Росгвардии и пограничниками. С настоящим штабом, контурами связи, поставленной и безукоризненно выполняемой боевой задачей. Со всей ответственностью.

Всё остальное будет бесполезной тратой времени, закончится неоправданными потерями, если разрозненные «ополченцы» столкнутся с войсковыми частями противника. Даже в максимально мотивированном, насквозь идеологизированном РККО КНДР понимают: противостоять армии врага «ополченцы» могут только с опорой на Корейскую Народную Армию, она выполняет основную работу, добровольцы ей лишь содействуют, обеспечивают безопасный тыл, являются «последним рубежом надежды». А не передней линией обороны в зоне досягаемости вражеских орудий и атакующих армейских подразделений.