Если честно, но этот хитрый ход может сработать. Полагаю, все же, ходу инициативе не дадут.
Хотя. Может быть территории бывшей ГДР правильно оценят ситуацию и тем спасутся.
Итак, инициатива Россотрудничества:
- Русские дома в Европе открывают пункты обогрева для европейцев.
И то верно, надо же бедолагам где то греться
С наступлением в Европе холодов, Русские дома начинают акцию "Из России с теплом", сообщает @rossotrudnichestvo
"В условиях, когда температура на улице и, что гораздо важнее дома, неуклонно падает, Русские дома и культурные центры в европейских столицах открывают с сегодняшнего дня свои двери для всех. Пока цены на газ и электричество остаются высокими, центры будут работать как пункты обогрева. Здесь всегда можно будет выпить чая, подзарядить телефон, посмотреть кино, а для детей будут показывать мультфильмы".
Мультфильмы будут российскими: "Илья Муромец", "Руслан и Людмила", "Сказка о царе Салтане", "Снежная сказка" и другие. @SputnikLive
Каково?
На снимке немец идёт греться в Русский плен, то есть Дом.
Согласитесь, хорошая инициатива.
Если власти Германии это допустят, то, полагаю, в Русских домах будет столпотворение. Можно ещё и кормить.
Изучать труды Владимира Владимировича. Слушать Жириновского. Делать дискуссии после просмотра передач Соловьева.
Я без иронии говорю. Почему нет?
Итак: запасаемся попкорном и наблюдаем.
Инициатива должна сработать.
РУССКИЙ ДОМ.
Субботин
РУССКИЙ ДОМ
– Я не хочу становиться русским, Вилле, прошу тебя, давай не пойдём!
– Надо идти! Опомнись, у тебя жена и дети!
Я под руку вёл своего друга Саку, толстого и рослого увальня, с красными от мороза щеками, чьё лицо издали напоминало новогодний шар. Мы с трудом пробирались по заснеженным и тёмным улицам Хельсинки, пока мой спутник продолжал упираться и хныкать. Сказать по правде, я тоже не желал становиться русским. В сегодняшней непростой политической обстановке, когда западный мир запугал Россией даже моего кота Лео, этого приживалу и попрошайку, не пропускающего ни одной новостной программы по телевизору, слово «русский» стало приобретать зловещий оттенок. Но как жить, когда в доме нестерпимый холод?
– Ты только подумай, – убеждал я Саку, – что будет если ты простудишься и заболеешь сидя в своём леднике? Кто будет кормить твою семью?
– Не простужусь! – спорил Саку. – Я надену ещё один свитер и добавлю чуть-чуть отопления.
– Кому ты врёшь?! – отмахнулся я. – Включишь отопление? Ты выиграл миллион в лотерею?
Слух о том, что в Русском доме сможет погреться и выпить стакан горячего чаю любой желающий, распространился ещё осенью. Эта организация занималась гуманитарными и культурными проектами, а также поддержкой соотечественников, проживающих за рубежом. Россия – страна богатая природными ресурсами, поэтому нет ничего удивительного в том, что она может позволить себе обогревать своё представительство с вызывающей щедростью, будто дразня аборигенов.
– А знаешь что? – вдруг Саку остановился как вкопанный и уставился на меня. – А ведь я тебе не говорил, но это давно началось. Я пою песни. И борода…
– Я знаю, – печально подтвердил я.
– И борода, Вилле! Я бреюсь три раза в день…
– Я знаю, я всё знаю…
Впервые с Саку мы зашли в Русский Дом из любопытства. Тогда ещё не было сильных морозов, но в квартирах стало заметно холоднее. Нас встретили приветливые девушки и предложили горячий чай с лимоном. Следующим за чаепитием пунктом культурного досуга стал просмотр русского фильма. Показывали «Морозко». Несмотря на то, что нас уверяли, что это детское кино, поверить в это было довольно непросто. Воспоминания о человеке с медвежьей головой до сих пор бросают меня в дрожь.
Но зима неуклонно приближалась, начались заморозки, и мы с Саку для экономии дорогих тепла и электроэнергии взяли за правило ходить по вечерам вместе с семьями в Русский Дом греться, пить чай, смотреть русское кино и слушать русскую музыку. Однако последствия наших хождений в Русский Дом было трудно предвидеть. Первым тревожным признаком надвигающихся потрясений, стало поведение моего кота Лео, этого проамериканского прихвостня, пропитанного либеральной пропагандой. Меня, вернувшегося из Русского Дома, он обшипел и дал дёру. В другой раз, не отдавая отчёта в своих действиях, я вдруг взял и запел. И не абы что, а «Очи чёрные». Мало сказать, что этот романс я не учил, так я ещё пропел его на чистейшем русском языке. Затем я стал подмечать за собой другие странности. Например, у меня с необычайной скоростью начала расти щетина, которая стремилась превратиться в густую окладистую бороду. Гастрономические вкусы мои, да и моей семьи, тоже поменялись. Нам всё больше хотелось гречки, борща и водки. Впрочем, водку я уважал и раньше. Словом, началась полнейшая чертовщина. Казалось, пройдёт ещё немного времени, и все мы будем по утрам петь гимн России и торжественно поднимать её флаг.
– Саку! – схватив за плечи своего друга, воскликнул я. – Да, мы становимся русскими! Этот Русский Дом – магический. Но как нам быть, посуди сам?! Счета растут, на улице мороз, власть ничего не делает. У нас нет иного выхода. Давай договоримся ходить туда до весны, а потом всё… Никогда больше, хорошо?
– И я перестану рыдать над книгами Достоевского? – жалобно спросил Саку.
– Обещаю! А пока пусть мёрзнет лишь тот проамериканский прихвостень Лео, а не мы! Пойдём! Девушки, чай, фильмы про человека с медвежьей головой, наши семьи уже заждались…
– Ну, пойдём, – вздохнув, согласился Саку.
И мы, не сговариваясь, тихонько запев «Выхожу один я на дорогу», поплелись дальше по тёмной улице.
Свежие комментарии