В России до сих пор никто не знает, как проводить денацификацию, и что это такое
Денацификация Украины может продлиться 20 лет, считает научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков. По его словам, после победного завершения СВО Россия вместе с украинским народом будет вынуждена еще долгое время «заниматься обустройством жизни» из-за обилия «людей, которые зомбированы украинской националистической пропагандой».
«Денацификация Украины, безусловно, будет осуществляться еще, как мне представляется, долгое время. В разных районах Украины, конечно, по-разному. На востоке Украины, который еще под киевским режимом, я надеюсь, пройдет достаточно быстро. В центре — дольше, на Западной Украине — может быть, 10, 15, 20 лет… В послевоенной Германии денацификация проходила как минимум 30 лет, мы должны быть к этому готовы», — отметил эксперт.
Насколько адекватна эта оценка? И можно ли сравнивать с Германией, да и с послевоенным СССР? Все же ситуации сильно разные…
— Нацизм — как идеология превосходства своей нации над другими, не слишком свойственен современной Украине, — отмечает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
— Речь, скорее, идет о русофобии, о ненависти к русским, к России, к общей истории. В этом идеологическая сердцевина современного украинского государства, и именно с этим нужно бороться. Денацификация должна сводить к победе над русофобией как главенствующей идеологией Украины.
«СП»: Интересно, а как, по-вашему, политики представляют денацификацию Украины?
— Думаю, сегодня едва ли к то в России задумывается о денацификации как о какой-то серьезной задаче, которую предстоит решать в ближайшее время. Пока что думают больше о политической составляющей — о том, как управлять новыми территориями, как восстанавливать их экономику. А идеологические проблемы оставляют на потом.
«СП»: 20 лет — это, по-вашему, адекватная оценка? Или сколько нужно? Реально ли вообще «вправить» мозги 30 миллионам человек?
— Не думаю, что речь идет о «вправлении мозгов» трем десяткам миллионам человек. Во-первых, на Украине сейчас столько народу не живет. По мнению экспертов, там осталось около 20 миллионов. Конечно, среди них немало зараженных вирусом русофобии. И их придется лечить. Тут надо вспомнить, как зарождалось поколение русофобов — основной упор с первых дней незалежности был сделан на образование, еще в школах детям рассказывали о «трехсотлетнем угнетении Украины Россией», о «голодоморе» как инструменте угнетения, о том, что украинцы свободолюбивы, а русские рабы и т. д. В 2004-м году первое поколение получивших образование на независимой Украине, стало той массой, что произвела первую «оранжевую революцию».
Так что главная задача — поменять систему образования, на каждом шагу объяснять детям, что у нас общее историческое прошлое и общее будущее, что Украина — это неотъемлемая часть России, что украинская культура часть великой русской культуры. В общем, развенчивать ту ложь, что сегодня заложена в украинских учебниках.
Конечно, денацификация быстрее всего пройдет на Юго-Востоке, где проживает большая часть русскоязычных людей, многие из которых ассоциируют себя с Россией. Тут надо понимать, что граница проходит не только по географии, но и по возрасту. Большая часть самых ярых нацистов из «Азова» * родом из русских городов — Харькова и Днепропетровская. В то же время, на Западной Украине далеко не такое количество нацистов, как нам кажется. При этом следует помнить, что именно там еще во времена бандеровщины зародились очаги русофобии, и их уничтожать намного труднее.
«СП»: А будет ли денацификация полной? После ВОВ тоже казалось, что бандеровщина повержена, а она оказалась только в щели загнана…
— Как показывает история, победить нацизм трудно, а полностью искоренить практически невозможно, что мы и видим на примере Западной Украины. Но бороться с этим нужно, нужно сделать это явление маргинальным, как это было во времена СССР. Я помню те времена, в 70-е годы, когда мы ездили на Западную Украину, и местные жители были такие же конформисты, как все остальные. Они всячески открещивались от Бандеры. При должном контроле со стороны государства все это можно держать в узде, так же, как держат в узде всякие джихадистские проявления на Кавказе или каких-то анклавах, где проживают мусульмане.
«СП»: Аналогия с послевоенным периодом тут вряд ли уместна, поскольку в России нет Судоплатовых, а необходимые репрессивные механизмы уткнутся в либеральное законодательство. А как еще проводить денацификацию? Какими методами?
— Думаю, нужно применять все меры в первую очередь образовательные, вести информационную борьбу, но и применять меры воздействия к тем людям, которые распространяют нацистскую идеологию. К ним надо применять самые суровые наказания. Но главное — это нести образование, просвещать, информировать людей, раскрывая им преступную сущность украинского национализма.
— Встречный вопрос: а будет ли что денацифицировать после завершения СВО? — говорит историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.
— Нужно понимать, что Украина нам достанется в катастрофически разрушенном состоянии с полностью уничтоженными инфраструктурой и промышленностью, а также сильно обезлюдевшая, основную массу жителей которой будут составлять старики, которым попросту некуда уехать. Те, кто уцелеет из числа экономически активной когорты, в большинстве своём просто отправятся искать лучшей доли в другие уголки планеты. Значительная часть крупных городов будет напоминать Попасную или Авдеевку, восстанавливать которые будет некому и не для кого. Кризис окажется всеобщим и его масштабы сложно даже представить.
То есть, перед нами будет не послевоенная Германия, с которой можно было получить репарации и где сохранилась основная масса экономически активного населения, а некий гибрид современного Нагорного Карабаха по уровню депопуляции и какой-нибудь из беднейших стран Африки по состоянию экономики. Поэтому в плане денацификации нам в чём-то будет легко, а в чём-то и чрезвычайно трудно.
Легко будет в том плане, что побеждённым никогда не прощают поражения. Вспомним, например, отношение к Гитлеру в послевоенной Германии: народ его ненавидел лишь за то, что тот проиграл. Аналогичным было и отношение к коммунистам в бывшем СССР году так в 1992-м: деградировавшую партноменклатуру многие считали предателем национальных интересов и источником страданий народа, что автоматически экстраполировалось на саму коммунистическую идею.
Но будут и огромные сложности, а именно социально-экономический кризис, преодолеть который в ощутимых для населения масштабах вряд ли получится быстро. Здесь надо вспомнить, как в постперестроечные годы неприязнь к коммунистам быстро сменилась симпатиями к ним именно на ностальгической волне. Именно на этом и будут играть затаившиеся бандеровские реваншисты. Кроме того, у многих граждан окажутся родственники в западной диаспоре, с которыми они будут общаться, которые им будут присылать не только деньги, но и прорабатывать их сознание вполне понятными идеями.
Ещё сложнее будет с оставшейся в стране молодёжью: уровень украинского образования упал ниже всех допустимых уровней. Условно говоря, мы получим люмпен-пролетариат, который просто не сможет воспользоваться предоставляемыми им «социальными лифтами». Как показывает практика, более питательную почву для экстремистских идей найти сложно.
Заселить эту территорию до уровня экономической самодостаточности, когда население сможет создать хотя бы какое-то самоподдерживающееся хозяйство, окажется просто невозможно: у России нет такого человеческого ресурса. Ситуация усугубится масштабными демографическими проблемами, вызванными тем, что большинство оставшихся окажется за пределами активного возраста.
В связи с этим возникает закономерный вопрос: до каких рубежей можно и нужно продолжать СВО, а где — согласиться на раздел Украины с Польшей, Румынией и Венгрией, чтобы недружественные соседи, занявшись поглощением доставшихся им кусков, умерили свой воинственный пыл в отношении России.
Кстати, при сценарии раздела появится возможность забрать отошедшие к соседям её остатки, которые, кстати, весьма неплохо сохранятся, но этот процесс окажется растянутым на десятилетия. Проще говоря, дождаться системного ослабления позиций Вашингтона чтобы переформатировать под себя Европу, коренное население которой будет видеть в нас своих защитников и покровителей, а не врагов.
* Украинское военизированное националистическое объединение полк (батальон) «Азов» признано террористическим формированием решением Верховного суда РФ от 02.08.2022, его деятельность в России запрещена.
Всё, что сможем вернуть – наше навсегда, что не сможем – навсегда не наше
К концу приближается украинский кризис. Никто в мире уже не сомневается, что Россия выйдет из него победительницей, а судьба Украины будет плачевна, вплоть до полной ликвидации украинской государственности.
Наши геополитические конкуренты уже готовятся к столу переговоров по окончательному урегулированию, заявив, что представляют "мировое сообщество" и являются "честным маклером", чья задача – не допустить грубого попрания интересов каждого из участников процесса, обнулить достижения российской армии.
Границу России будут пытаться провести как можно восточнее, а Украину будут пытаться не просто сохранить, но оставить в её составе как можно больше имеющихся территорий, чтобы затем на этот скелет наращивать новое русофобское мясо.
Окончательное решение будет зависеть от способности России противостоять давлению внешних сил, а значит, не в последнюю очередь от её внутреннего единства и от готовности не заключать окончательный мир до тех, пока не будут удовлетворены все её законные интересы и требования.
При этом надо иметь в виду, что украинский кризис для "мирового сообщества" ничем не отличается от ближневосточного или кипрского. В этом проблема "мирового сообщества" – оно всех гребёт под одну гребёнку, действует шаблонно, не обращая внимания на то, что формально схожие конфликты имеют совершенно разную подоплёку и требуют различных способов разрешения и окончательного урегулирования.
"Мировое сообщество" объективно будет не на нашей стороне. Оно "видит" два народа, а значит, должно сохраниться два государства. В то время как у нас есть один – разделённый, но пока не до конца, народ, – которому, чтобы избежать дальнейшего развития трагедии разделения, необходимо собраться в одном государстве.
К счастью, сейчас мы живём в краткий период (такие в истории бывают, но они очень непродолжительны), когда старое международное право уже не действует, а новое ещё не сформировано.
В этот период возможны любые, самые критические, изменения – в том числе изменения границ, вплоть до ликвидации целых государств.
Все территории, которые мы к себе присоединим в этот период, будут легализованы как российские в момент выработки новых правил игры, введения в действия нового кодекса международного права.
А вот то, что по какой-то причине не успеет или не сможет стать нашим, будет оставаться не нашим очень долго, возможно даже станет таковым навсегда. Из этого и надо исходить при окончательном урегулировании.
Люди, территории – всё, что сможем вернуть – наше навсегда, что не сможем – навсегда не наше. Второй шанс, скорее всего уже не представится: бывшие русские за столетия станут окончательно нерусскими, а с ними "исконно нерусскими" станут и их исконные территории, бывшие исконно русскими, только пока населявшие их люди были русскими.
Свежие комментарии