Что ни год, в канун одной из самых трагических дат нашей истории в некоторых СМИ и, в особенности в Интернете, прямо-таки «вскипает» дискуссия на тему: «Да как же могло так случиться?!» К огромному сожалению, 22 июня 1941 года десятилетиями было и остается днем, вокруг которого наворочено едва ли не самое большое количество сплетен, легенд, сомнительных допущений и абсолютно бредовых версий.
А ведь давно пора взглянуть на этот день, и, в особенности предшествовавшие ему события, по возможности беспристрастно, чтобы хоть попытаться отсеять зерна правды, пусть даже и горькой, от плевел лжи и выдумок.
Об истоках мифа
Так уж вышло, что колоссальный масштаб разразившейся 22 июня 1941 года всенародной катастрофы, бесконечный ужас горя и бедствий, обрушившихся на страну, сегодня «заслоняют» множество деталей, без учета которых составить объективную картину тогдашних событий, и, в особенности говорить об их реальных предпосылках, попросту невозможно. Тогда же, во время Великой Отечественной, ужасные поражения первых месяцев войны, жестокий крах доктрины «бить врага малой кровью на его территории», нужно было как-то объяснять – как тем, кто сам оказался в гуще кровавой мясорубки кошмарного лета 41-го, так и тем, кому только еще предстояло взять в руки оружие и отправиться навстречу врагу. Растолковывать все нюансы и сложности ситуации (многие из которых относились с категории государственных тайн высшего ранга) этим людям, по большей части, простым, бесхитростным и далеким от сложных и запутанных тонкостей военно-политических интриг, было совершенно недопустимо и вдобавок бесполезно. Отсюда и родилось простое и прямое, словно штык к винтовке Мосина, объяснение: «Враг коварно нанес удар нашей мирной стране, не собиравшейся ни с кем воевать и потому потери были столь тяжелы – из-за внезапности нападения гитлеровцев!»
С подобным объяснением все как-то смирились – тем более, что в конечном итоге, по слову и воле Верховного Победа осталась за нами. Однако позднее грянул ХХ съезд, с которого началась гнусная вакханалия антисталинизма,, и вот тут-то трагедия 22 июня пришлась хрущевским холуям как нельзя кстати. Ушедшего в Вечность великого Вождя наперебой стали обвинять в том, что он нападение нацистов «проспал», «прохлопал» и вообще, чуть ли не создал для него все условия «повальными репрессиями комсостава» и «развалом армии». Были и есть индивидуумы, в своем шизофреническом усердии доходящие и до утверждений, что Гитлер решился на войну оттого, что к стенке прислонили Тухачевского со товарищи…
Спустя время, с окончанием дурной хрущевщины поулеглась и свистопляска с попытками «повесить» всю вину за 22 июня на Сталина. Советская историография вернулась фактически к изначальной трактовке о «внезапности». При этом получалось какое-то бредовое раздвоение: с одной стороны, в СССР в 40-е все понимали, видели в нацизме врага, столкновение с которым неизбежно, к войне готовились, армию перевооружали, пакт с Риббентропом подписали для того, чтобы получить хоть сколько-то отсрочки для подготовки и отодвинуть границы на Запад. С другой же – в июне 1941-го «неожиданное и коварное нападение». У людей, имеющих хоть сколько-нибудь критичный склад ума, это вызывало неизбежный и жесточайший когнитивный диссонанс. Складывалось ощущение, что непосредственно перед началом Великой Отечественной руководство партии, страны, армии и спецслужб в СССР охватило какое-то коллективное то ли безумие, то ли бессилие. Которое, впрочем, потом очень быстро прошло – иначе никогда бы мы войну не выиграли. А так не бывает…
Люди, вершащие судьбы миллионов, или талантливы, или бездарны, или умеют принимать правильные решения, или на это неспособны. Получается, что до 1941 года Сталин железной рукой вел страну к будущей Победе. Потом «дал сбой», а затем снова вернулся в нормальное для себя состояние – великого стратега и политика. Бред. Впрочем, в годы недоброй памяти «перестройки» отечественное либеральное племя вернулось опять к старой песенке Лысого Кукурузника и его прихлебателей, принявшись все валить на Иосифа Виссарионовича: он-де и «разведку развалил», и «не доверял ей», малюя на донесениях матерные резолюции, и вообще верил немцам, как какой-то, прости господи, недоумок. Потом подключился бесноватый Резун-«Суворов», принявшийся брехать, что Сталин собирался «Европу захватить», да Гитлер его «перехитрил» – и все... В убогих головенках господ либероидов «сложился пасьянс», по их мнению прекрасно все объясняющий. Вот только это не объяснения, а чушь собачья.
Кто кого пересидит, кто кого перехитрит
В немалой степени тому, что срамные враки Резуна и его последователей многие наши соотечественники приняли за чистую монету, способствовали ошибки, допускавшиеся в трактовке предвоенной ситуации в советское время. Даже, я бы сказал, не ошибки, а вполне сознательные и грубые подтасовки в этом вопросе. Всем нам со школьной скамьи внушали две вещи: во-первых, что СССР был исключительно миролюбивой страной, готовившейся разве что к обороне. Во-вторых, то, что кроме Гитлеровской Германии и ее «сателлитов» врагов у нас в Европе и мире как бы не было. Сплошные будущие союзники по Антигитлеровской коалиции. Но ведь правде это совершенно не соответствует.
Для того, чтобы расставить все на свои места, необходимо отбросить ложные предубеждения и штампы, назвать вещи своими именами. Война для СССР была совершенно неизбежна – причем начиная с 7 ноября 1917 года. Или, если угодно, с осени 1922 года, считающейся временем окончания Гражданской войны на нашей земле. Не вылез бы из пивных Мюнхена Адольф Шикльгрубер – сражаться пришлось бы с Польшей, поддерживаемой Британией, Францией и США. Или с Японией, имевшей бы в союзниках те же страны. Я глупости говорю?! А кто собирался ввязаться в войну с нашей страной в 1940 году на стороне Финляндии? Не англичане с французами, уже верставшие планы бомбежек Баку и морских десантов? Капиталистические страны, видя возрастающую с каждым годом мощь СССР, твердо были намерены его уничтожить. Подвернулся Гитлер – натравили его: финансовой помощью, Мюнхенским сговором, отсутствием реальных действий после оккупации Вермахтом Польши. Стравливание Германии и России – классический, любимейший геополитический ход англосаксов. Нет – принялись бы за дело сами.
Доказательство гениальности Сталина состоит в том, что в 1941 году наша страна оказалась лицом к лицу с военной силой Германии, Италии, Румынии, Венгрии и прочих, но все-таки не с объединенными вооруженными силами ВСЕЙ Европы. Заключая в 1939 году Пакт о ненападении, Иосиф Виссарионович достиг, казалось, невозможного – он «развернул» Гитлера на Запад, в то самое время, когда Лондон и Париж изо всех сил толкали нацистов на Восток. А вот несомненной его ошибкой было то, что последствия этого разворота были просчитаны неправильно. Сталин вполне обоснованно надеялся, что Вермахт если и припрется на наши границы, то, как минимум, года через два-три, изрядно потрепанный сражениями с многомиллионными европейскими армиями. А, возможно, до этого и вовсе не дойдет – и уж тогда Красная армия-освободительница поставит в этой войне точку, добив то, что останется от нацистских головорезов и принеся свободу оккупированным ими народам. Так оно в конце концов ведь и вышло? И что, плохой это был план?
Да гениальный! Чего совершенно не смог предугадать Верховный, так это того, что «сопротивление» немецкой агрессии будет длиться в Европе где несколько часов, где несколько дней, а где считанные недели. Что гитлеровцы, пополнившие свои арсеналы неиспользованным против них оружием, а ряды – легионами и целыми дивизиями иностранных добровольцев, рвущихся поучаствовать в «борьбе с большевизмом», явятся к нам так рано и еще сильнее, чем были до 1940 года, а не обескровленными и ослабленными. Ну, что тут поделаешь – такой смехотворной и «позорной «войны», которую Гитлер получил на Западе вместо предполагавшейся кровавой бани, будущий автор приказа «Ни шагу назад!» представить себе был просто не в состоянии. Вот и вся его ошибка. Гитлер не предугадал 9 мая 1945 года потому, что мерил русских по европейцам. Сталин не предугадал 22 июня 1941 года потому, что мерил европейцев по русским…
Маятник качается…
Те, кто пытаются утверждать, что военно-политическая ситуация в Европе в 1941 году была «однозначной», либо не понимают, о чем говорят, либо лгут сознательно. Военная машина Третьего рейха вполне могла двинуться как на Восток, так и на Запад. С одной стороны, широко известны высказывания Гитлера о том, что прежде чем «разбираться» с СССР, необходимо «решить дела» с Британией. С другой стороны, все здравомыслящие руководители в СССР, в том числе и Сталин, прекрасно помнили о том, как в 1940 году Вермахт выпустил из казавшейся смертельной ловушки Дюнкерка три с лишним сотни тысяч англичан, французов и бельгийцев. Кто-то по сей день пытается лопотать о «помутнении» или «затмении», которое нашло вдруг на фюрера, но дело, конечно, было в другом – Гитлер давал понять британцам, что предпочел бы не драться с ними насмерть.
Военный союз Британии и Германии, направленный против СССР, был в 1941 году невозможен? А за каким же лешим тогда 10 мая этого года в Шотландии приземлился Рудольф Гесс, один из наиболее видных деятелей нацистской партии и Третьего рейха? Почему внешняя разведка НКВД фиксировала переговоры между немцами и англичанами, тайно ведущиеся в Стокгольме и Испании? Все могло быть, и Лондон, как никакая другая столица, был в тот момент заинтересован в нападении Германии на СССР – для него это было вопросом выживания. Именно в такой обстановке принимались решения и оценивались шансы. Советские спецслужбы не видели опасности? Да литерное дело «Затея» по контролю за военной угрозой, исходящей от Третьего рейха, было заведено разведкой НКВД еще в конце 1940 года! И по нему работали со всем усердием, можете не сомневаться.
Более того – Сталин всеми силами снова пытался «развернуть» на Запад будущего врага! По всем возможным каналам в Берлин усиленно «сливалась» информация об укреплении РККА, военной промышленности СССР, его оборонного потенциала. Гитлера предупреждали: «Не лезь, обожжешься!» Дошло до того, что военному атташе Германии в Советском Союзе была любезно организована крайне познавательная «экскурсия» по предприятиям военно-промышленного комплекса, в том числе и тем, где выпускались танки и боевые самолеты новейших образцов. Глупость несусветная? Да нет – стремление предупредить войну любой ценой. И, кстати говоря, это работало: окончательное решение о нападении на СССР Гитлером было принято, по разным источникам, то ли 10, то ли и вовсе 14 июня 1941 года. «Постойте, – скажете вы, – а как же план «Барбаросса», который фюреру представили еще в 1940-м?!» Ну, мало ли, что ему представили… Разработка детальнейших планов по ведению военных действий против сопредельных (и не только) государств – это как раз то, чем и положено неустанно заниматься высоким чинам из Генерального штаба любой армии мира.
Подобные планы в Европе в свое время имелись у любой уважавшей себя страны. Причем практически – у всех против всех. Составить нечто вроде «ди ерсте колонне марширт» - это одно, а отдать приказ о наступлении – несколько другое. И далеко не все в руководстве Третьего рейха, как военном, так и политическом, разделяли энтузиазм Гитлера по поводу «Восточной кампании». Люди с головой прекрасно понимали, что в случае затяжных военных действий с СССР Германия проиграет их совершенно неизбежно (как оно и случилось в итоге). И только ефрейтор Шикльгрубер после блистательных блицкригов на Западе намертво вбил себе в голову, что Советский Союз – это «колосс на глиняных ногах», который рухнет под первыми же ударами «победоносного Вермахта» и что война будет закончена до осени.
Шпионские игры над пропастью
Когда сегодня кое-кто пишет о том, что «на столе Сталина пачками лежали донесения разведки», в которых был точно указан день и чуть ли не час немецкого нападения на СССР, умалчивают всего об одной вещи. О том, что на другом конце стола Вождя лежала, как минимум, такая же по толщине кипа агентурных сообщений и докладов, авторы которых утверждали, что никакого вторжения не будет ни в коем случае – по крайней мере, в нынешнем году! И «совершенно точных» дат начала войны тоже имелось десятка полтора… Помимо «Затеи» существовало еще и литерное дело «Черная Берта», в рамках которого тщательно фиксировались все усилия, прилагаемые Британией и США к тому, чтобы как можно скорее «столкнуть лбами» СССР и Германию. Сталина очень часто упрекают в чуть ли не «резне», устроенной во внешней разведке как раз накануне Великой Отечественной. Да, «чистки» были. Однако те, кто сетуют по их поводу, утверждая, что при этом «были уничтожены лучшие разведывательные кадры», почему-то не упоминают о том, что это были за кадры и что они к тому времени успели «наработать».
Гнев Вождя обрушился на советскую разведку после того, как ее представителями (по большей части, выходцами из детища Троцкого – Коминтерна) был допущен не только ряд грубейших провалов, но и совершено немалое количество предательств. Добровольный переход на сторону противника таких асов тайной войны, как Александр Орлов, Игнациус Рейс, Вальтер Кривицкий, а заодно высокопоставленного чина НКВД Германа Люшкова, не просто убедительно показал, что в разведке далеко не все благополучно, но и нанес жесточайший удар по деятельности этой структуры. Платой за жизнь сдавшегося врагу разведчика всегда служат известные ему секреты деятельности его коллег – списки агентов, шифры, коды, тайные пути для «нелегалов» и тому подобные вещи. Да после сдачи всего этого перебежчиками ни Берия, ни Сталин, по сути дела, вообще не могли доверять никому из представителей закордонных резидентур! В том, что они уже не взяты под полный контроль и не гонят в Центр отборную «дезу», поручиться не мог бы никто.
Все необходимо было проверять, перепроверять – причем по сто раз, налаживать заново. В том, что в Берлине накануне Великой Отечественной оказались Владимир Деканозов и Амаяк Кобулов, одни из немногих людей, которым Лаврентий Павлович мог доверять полностью, нет ничего удивительного. В их адрес тоже нередко звучат совершенно необоснованные обвинения и упреки – «прохлопали», мол. Особенно некоторые «умники» изощряются относительно Кобулова – он, якобы и «опыта не имел», и вел себя в Берлине «неподобающе», и «болтал слишком много». И главное – отправлял Сталину дезинформацию, которой его снабжал агент, являвшийся «подсадной уткой» Гестапо. На это можно возразить только одно – если бы на Кобулове и Деканозове лежала бы хоть малая доля реальной вины за 22 июня, по возвращению в СССР они были бы просто казнены. Однако ничего подобного не случилось – Кобулов оказался в Узбекистане наркомом внутренних дел, затем был возвращен в Москву на немаленькие должности, Деканозов великой карьеры не сделал, однако и репрессирован не был. С обоими расправилась в страшном 1953 хрущевская банда – как с соратниками Берии.
Касательно опять-таки Кобулова – серьезные исследователи предполагают, что его действия в Берлине в 1941 году были частью какой-то очень большой и сложной игры, которую вели лично Берия и Сталин, а его «болтливость» представляла собой не более чем еще один канал «слива» нужной для них информации. Впрочем, сейчас уже вряд ли можно установить истину. Зато можно хотя бы опровергнуть наиболее нелепые побасенки – вроде той, что Сталин и Берия лично накладывали на донесения разведчиков, предупреждавших о войне, резолюции, в которых через слово была отборная матерщина либо предложения «стереть в галерную пыль». Насколько известно, писаных нецензурных резолюций Вождя не сохранилось вовсе (откровенные фальшивки попрошу не предлагать!), к Лаврентию Павловичу это тоже относится. Нет, оба в самой полной мере владели «сакральными» глубинами великой русской речи и применяли их на практике. Но писать на документах матюки, как школьник на заборе? Не те были люди. Что касается «лагерной пыли»… Умиляет, когда господа либералы пытаются приписывать ненавидимым им персонажам не только свое убогое «мышление», но и собственную лексику.
Весной-летом 1941 года велась сверхнапряженная война разведок, в которой в ход шли как великолепно подготовленные дезинформации, так и провокации, разного рода хитроумные комбинации, многие из которых готовились годами! Сомневающимся напомню про так называемый «Мехеленский инцидент», в ходе которого в 1940 году в руках бельгийцев «вдруг» оказался подробнейший оперативный план Западной кампании Вермахта. Союзники вздохнули с облегчением – именно этого они и ожидали. Вот только ударили немцы совершенно по-другому. Кое-кто считает, что утрата «секретных документов» как раз и заставила Гитлера принять предложения Манштейна, реализация которых привела к молниеносному разгрому Бельгии, Голландии, Франции и экспедиционного корпуса британцев. Думаю, все было несколько по-иному – немцы намеренно подсунули противнику «туфту», а тот на это клюнул. Так мог ли год спустя Сталин верить каждому из полученных донесений – особенно в свете того, что половина из них противоречила одно другому? Подготовка к войне велась, причем последовательно и все более интенсивно.
Давно уже доказано – приказ из Москвы на развертывание войск в боевые порядки ушел в округа даже не 20-21 июня, а еще раньше. Другое дело, что кое-где его проигнорировали, и в некоторых случаях намеренно. О теме предательства в высших военных эшелонах РККА 22 июня 1941 года я писал ровно год назад очень подробно… Никто не помешал главкому ВМФ адмиралу Кузнецову привести в полную боевую готовность флот. Что касается НКВД, то одним из немногих источников, которые лично я считаю в данном вопросе достоверными, является Павел Судоплатов, осанны Сталину и Берии не певший, но и грязью их не поливавший никогда. По его воспоминаниям, приказ от Лаврентия Павловича готовить диверсантов для действий в условиях войны, он получил 17 июня. Переброска войск из Сибири к западным границам СССР была начата еще весной 1941 года. Неудачи РККА и кровавые бои 1941 года имели своей причиной вовсе не то, что кто-то что-то «проспал», а совсем другие моменты. Но это уже несколько иная тема…
Автор: Александр Неукропный
Свежие комментарии